– Ты не понимаешь. Она уже изменила все. Она доказала, что Благословенные не идеальны. Они не всезнайки, они не всегда правы. Они не неуязвимы и тоже совершают ошибки. Что отличает ее от нас, простых людей?

Эти слова напугали Ларка. Это была не та Хейл, которую он знал. Та девочка любила Благословенных и хотела помогать им. Но сегодня ее слова напоминали лозунги Шипов.

– Будь осторожна. Нам нельзя так говорить, – прошептал он.

– Но это же правда. – Хейл пожала плечами, прежде чем распустить свою косу. Как всегда, когда она ее распускала, ее лицо приобретало мечтательное выражение.

– Мы родились в пепле, но мы в нем не умрем, верно?

– Верно. – Тыльная сторона его ладони скользнула по ее, и на мгновение они позволили себе предаться мечтам. О лимонном пироге, о другом мире.

Дни до следующего шоу Рейна проводила в так называемом новом доме. Она была вымотана, но редко могла заснуть. Андромеда и Бишоп разбавляли ее одиночество и показывали, как пользоваться возможностями ее жилища.

Рейна смотрела ТехДек так часто, как только было можно, надеясь услышать новости о Шторми. К ее разочарованию, Авентин показывал только местные новости и ни слова о других округах.

Для этого были другие шоу.

Рейне казалось, что она жила в новом, красочном и захватывающем мире. Ее родители обещали стране Хоуп интервью, о котором постоянно все разговаривали. Как только Рейна была готова к нему, ее повели в салон искусств. Она заметила, что Дафна привела четырех часовых и целую кучу дронов, чтобы защитить ее. Рейна слабо в это верила. Она не была Благословенной принцессой. Она была заложницей. А Дафна – ее надзирательницей. Она часто приходила, чтобы узнавать о ее успехах. Как и сегодня.

Пока она давала инструкции стилистам, Андромеда репетировала с Рейной ее выход на сцену.

– Первое правило: всегда улыбайся. Публика любит смотреть на радостных Благословенных. Если это, конечно, не какой-то грустный повод – тогда надо выглядеть сочувствующей.

Она встала перед Рейной.

– Покажи мне, как ты смеешься.

Рейна посмеялась.

– Ай-яй-яй. Не так громко. Ты как будто шахтер. Сияй!

Рейна подняла уголки рта, обнажая зубы.

– Ты на сцене или у стоматолога?

Рейна попробовала еще.

– Твои глаза тоже должны улыбаться.

Рейна подняла брови вверх, и Андромеда засмеялась в ладони, пока Дафна безучастно стояла рядом.

– Тут не только о тебе речь, золотце, – заметила она резко, расправляя фиолетовое платье, которое принесла служанка. – Ты вообще-то представляешь свою семью. Поэтому постарайся, пожалуйста. Ты должна выглядеть совершенной.

«Я никому ничего не должна», – подумала Рейна.

– Подумай о чем-то хорошем! – посоветовала Андромеда.

Хорошем? Она кое-что вспомнила. Холодная ночь, сильный дождь…

– Для меня ты идеальна, – прошептала Шторми и отдала дочери браслет. Было так холодно, что она промокла до нитки. Несмотря на это, воспоминание заставило ее улыбнуться по-настоящему.

– Отлично! Это оно! – Андромеда пищала от восторга. – Так и улыбайся!

Дафна надела перчатки перед тем, как заняться волосами Рейны. Она смотрела на них с таким отвращением, будто держала в руках гнилую рыбу.

– Может, тут кто-то займется этими волосами? – спросила она громко, и служанка побежала к ней. – Заплетите передние пряди, как в прошлый раз. Так ее станут узнавать.

– Да, госпожа. – Служанка принялась выполнять задание, украшая переплетенные участки серебристыми жемчужинками.

Пока ее заплетали, Рейна прищурилась в поиске часовых. Она почти забыла, что они были там: солдаты оставались тихими и бездвижными, словно мебель, но они были там. И они следят за ней, Рейна была в этом уверена.

– Я готова? – спросила она, смотря на себя в зеркало салона искусств.

К счастью Рейны, Дафна выбрала для нее не платье, а брюки из плотной ткани и шелковую блузу, расшитую жемчугом. Спереди она была закрытой, а спина оставалась голой: только небольшие ленточки с жемчужинами пересекали спину.

– Когда ты не открываешь рот и не двигаешься, почти незаметно, что ты из трущоб.

Рейна не знала, что Дафна называла трущобами.

– Ой! Что это? – Женщина закатала рукав блузки Рейны и испуганно взвизгнула. Этот звук напоминал тот, что издает крыса-мутант, когда убегает от Кассиопея.

– Это браслет, – объяснила Рейна, отдергивая руку.

Она ни в коем случае его не отдаст.

– Не переживай, его продезинфицировали.

– Это… абсолютно… ужасно. – Дафна поморщилась, будто увидела разлагающийся труп. – Что это за дизайнер? Я никогда такого не видела.

– Это подарок. Самодельный.

– Самодельный? Такое… – она указала на браслет, борясь с закипавшим возмущением, – не должны видеть на тебе. Он выглядит дешево.

– Для меня он бесценен.

– Он из твоих трущоб?

– Нет, не из трущоб. – Рейна говорила правду.

– Я тебя не понимаю, – сказала Дафна, расстраиваясь. На ее шее и щеках появились красные пятна. – Ты получила шанс, за который другие готовы идти по головам, девочка. О таком многие мечтают всю жизнь, а ты… ты этого не ценишь и все портишь. Если бы у меня были твои гены…

Она повернулась и уже начала уходить на своих огромных платформах, но передумала и вернулась. Она подняла вверх указательный палец и сделала вдох, становясь похожей на рыбу, выброшенную на берег.

– Благодарность, золотце мое. Тебе она будет к лицу. Бла-го-дар-ность, – пискнула она высоким голосом, – я больше не хочу видеть эту мерзость. Она портит весь твой наряд и позорит твоего отца. Я должна рассказать ему об этом, так что знай.

Она выбежала из комнаты и почти столкнулась с Бишопом, который пришел, чтобы забрать Рейну из салона искусств.

– Что ты опять натворила? – спросил он.

– Я не знаю точно, – ответила Рейна. – Боюсь, недостаточно бла-го-дар-ности.

– Видимо, я служу самой своевольной Благословенной во всем Авентине, – вздохнул Бишоп и повел обеих девушек к лифту.

Рейна задержала дыхание, когда двери закрылись. Гнетущая теснота, казалось, делала свет еще более ярким, чем он был. Рейна закрыла глаза и глубоко вдохнула. Как идеальные существа могут бояться закрытых пространств? Она покосилась на Андромеду: та, казалось, совсем не замечала, что в лифте так мало места. Она не уставала давать Рейне все новые советы:

– Позволь отцу вести беседу и оставайся в тени! – Да, Рейна уже смирилась со своей ролью улыбающегося камня.

Лифт остановился, и Рейна сразу же вышла из него. Девушка почувствовала облегчение, оставляя это тесное помещение позади. Они стояли на крыше огромного небоскреба. На мгновение Рейна остановилась, наслаждаясь ветром, который дул ей в лицо. Он был свободным. Диким. Неудержимым. Как она ему завидовала!